Внесенный Владимиром Зеленским в парламент законопроект о ворах в законе отправлен на доработку.
"Страна" поговорила об этом документе, а также о ситуации с воровскими авторитетами в Украине и некоторых резонансных делах с ректором Одесского государственного университета внутренних дел и бывшим первым замом главы Национальной полиции Вячеславом Аброськиным, который, в свое время, активно этот законопроект продвигал.
– Верховная Рада не стала во втором чтении принимать законопроект о ворах в законе, а отправила его на доработку. Кроме того, свои возражения к этому закону сделал генпрокурор Рябошапка. Почему, по вашему мнению, произошло торможение процесса?
– Как уже говорил, данный законопроект не есть идеальным, в нем имеются юридические ляпы. Но даже в таком виде мы могли бы получить законный инструмент для борьбы с преступным миром, даже в таком виде он мог бы подорвать фундаментальные основы. Я не буду говорить о причинах, скажу только одно: иностранные воры в законе пользуются нашим либеральным законодательством, в том числе и миграционным, и продолжают беспрепятственно путешествовать в нашу страну.
Когда два года мы боролись за реестр лиц, совершивших половые преступления против несовершеннолетних, я повторял, что права детей для меня выше прав педофилов. Как человек, который всю свою профессиональную жизнь боролся и борется с преступным миром, знает, какой вред наносят воры обществу, повторю, что для меня права граждан на безопасность выше прав преступников, а дальше пусть принимают решение законодатели. Но торможение этого процесса – это торможение нашего государства, потому что воры проникли во все сферы нашей жизни.
И решение о доработке – это не проигрыш инициатора законопроекта – президента, или мой как человека, который понимает все угрозы преступного мира. Это, к сожалению, проигрыш для наших граждан. Надеюсь, что все же временный.
– А для чего вообще нужен этот закон? Действительно ли он сможет изменить ситуацию с организованной преступностью?
– Да, многие спрашивают: а что он изменит? Мол, есть статья 258 УК об организованных преступных организациях. Но аналогичные законы (о ворах в законе. – Ред.) работают в Грузии, в России.
После принятия закона в Украине количество воров в законе будет уменьшаться. Количество будет уменьшаться еще и почему – потому, что по этому закону будут привлекаться к ответственности еще и те, кто поддерживают их. И поддержка вора в законе будет приравниваться к уголовной ответственности. Люди, которые сейчас связаны с ворами, будут бояться того, что их задокументируют и предъявят подозрения в связях и поддержке лидеров организованной преступности.
Опять же никто не говорит, что будут сажать за признание статуса вора в законе. Нужно будет собрать доказательную базу, которая будет указывать на роль руководителя преступного сообщества. И это уже дело правоохранительных органов.
Хороший или плохой закон, который был принят в Грузии и подписан Саакашвили, когда только за кличку сажали в тюрьму, – это решать нашем братскому народу. Но, по моему мнению, в нашей стране в такой редакции закон не будет принят. Мы же больше переживаем за права преступников, чем за потерпевших.
– Вероятно ли то, что воры в законе просто мимикрируют при принятии этого закона – назовут себя другим названием и продолжат свою деятельность?
– Если вор отказывается от своего статуса, то у него автоматически не станет того "бизнеса", которым он занимается. Только благодаря статусу вора он получает значительные суммы. От контрабанды, от добычи ископаемых (янтаря), получает отчисления от любой преступной деятельности, которая нам известна. Это и угоны автомобилей, это наркотики, проституция, грабежи, кражи, вымогательства и так далее. Помимо этого, воры получают "благодарность" от своей деятельности в виде своеобразных "третейских судей", от решений в спорах по ведению бизнеса. Воры получают деньги из мест лишения свободы. Как только вор откажется от своего титула и статуса, он будет никому не нужен.
– Почему закон провалили два года назад на голосовании в Раде?
– Есть правовые коллизии. Например, многие депутаты утверждали: мол, если мы принимаем этот законопроект, то этим мы легализуем само название вор в законе, даем ему законное толкование. У нас в УК появится термин "вор в законе". То есть на уровне закона мы их фактически признаем. Другая причина, почему не принимали закон – влияние воров в законе в Украине очень велико. Фактически они присутствуют везде в нашей жизни. Огромное количество депутатов предыдущего созыва имели с ними взаимоотношения. Было такое – нардеп набирает телефон секретаря вора в законе и набивается на встречу, записывается к вору на прием на определенное время. Там была очередь! Вор в законе принимает народного депутата, бизнесмена, чиновника и помогает ему в решении его жизненных или бизнес-проблем.
– Какой интерес у вора, который выступает в роли третейского судьи?
– Для примера приведу того самого Неделю. К нему обращались руководители крупной украинской компании, которая занимается продажей энергоресурсов, за помощью в решении спорных вопросов, связанных с конкурентами. Неделя взялся за эту работу, провел ряд встреч. В качестве вознаграждения он получил в Италии спортивную автомашину стоимостью от 900 тысяч до миллиона долларов. Но это всего лишь определенная часть вознаграждения за эту работу.
– Сколько воров в законе сейчас в Украине? В каких регионах наиболее велико их влияние и почему?
– Количество украинских воров в законе колеблется от 18 до 20 человек – тех, кто достаточно долго проживает в стране. У них здесь свой бизнес, семьи, дети. Но численность воров в Украине все время колеблется, эта категория мигрирует постоянно. У кого начинаются проблемы с правоохранительными органами, эти стараются выехать и управлять своими делами дистанционно.
– Вы сказали, что у воров в законе семьи, дети. Также известно, что многие воры в законе поддерживают дружеские отношения с госслужащими, в том числе с силовиками. Раньше это было тяжким нарушением воровского кодекса, за это могли даже раскороновать. Как нынешние реалии воровской жизни согласуются со старыми воровскими законами?
– Давайте вспомним, когда появились воровские правила? В 30-е годы прошлого века. Жизнь изменилась, и воры тоже вносят изменения в свои правила и законы. Да, воры придерживаются определенных правил. Но семьи и дети давно не табу в их мире. Что же касается дружбы с чиновниками, нардепами и силовиками – если такие отношения есть у вора, он всегда может аргументировать тем, что это необходимо для блага "людского", то есть для воровского сообщества.
– В СМИ появлялась информация о том, что некоторые высокие полицейские чины даже отдыхают вместе с ворами на их яхте. Это тоже такая "служебная необходимость"?
– Это говорит о том, что часто отношения служебные перерастают в дружеские. А потом в кумовские. Это такая негативная реальность в нашем государстве. Это тоже один из факторов, который говорит о необходимости принятия закона о ворах.
– Изменилась ли ситуация в криминальном мире Украины с начала войны на востоке? Появились ли новые криминальные группировки?
– Да, криминальная ситуация с 2014 года очень сильно ухудшилась. Появилось много оружия из АТО. В 2014 году добровольцами становились не только патриоты, но и те, кто искал, чем бы поживиться. Конечно, затем появились новые ОПГ. Но они влились в существующие рамки, и, так или иначе, также подконтрольны лидерам украинских преступных сообществ.
– Места лишения свободы в Украине – колонии, тюрьмы, следственные изоляторы – все ли они контролируются отечественными ворами в законе?
– Сегодня места лишения свободы лишь в одной области Украины не подчинены ворам в законе – в Харьковской. В этой области зоны все – "красные", подчиняются лишь администрации. Но и там есть попытки воров изменить ситуацию и получить контроль. Во всех остальных областях Украины места лишения свободы подчинены ворам в законе. Не нужно думать, что воры только лишь помогают таким учреждениям, – это миф. Все места лишения свободы – это источник черной прибыли, которую контролируют воры в законе. Часть от прибыли идет на решение жизненных вопросов. В числе которых – коррупционные, например, подкуп персонала. Также из этих денег закупаются продукты для зоны. Часть денег от зоны уходит на содержание общественных организаций и правозащитников, лоббирование принятия определенных законов, амнистий для заключенных. Например, вор в законе по кличке Лёра Сумской непосредственно курирует эти вопросы, он опекает правозащитные организации, которые непосредственно ему отчитываются о проделанной работе. Следственные изоляторы – это один из самых больших источников денежных поступлений в воровские "общаки" – общие кассы. Основные виды тюремного бизнеса – отжим под принуждением у состоятельных заключенных денег, имущества. Телефонные разводы, мошенничество, торговля наркотиками, азартные игры. Одна зона дает минимум 300 тысяч гривен в месяц. А в целом по стране – миллионы гривен в месяц.
– Если примут закон о ворах в законе, ослабнет ли контроль воров над колониями и СИЗО? Может ли быть задокументировано и выдвинуто подозрение в поддержке воров тем, кто уже находится за решеткой?
– Тех, кто поддерживает воров из мест лишения свободы, будут документировать, судить и добавлять сроки. Есть пример – как сработал Казахстан. Они провели комплекс мероприятий по тюрьмам и задокументировали связи тех, кто сидит в тюрьмах, и тех, кто их поддерживал на свободе. Те, кто сидел в тюрьме, получили дополнительные сроки, те, кто на свободе, – сели за решетку. Таким образом они ликвидировали эту связь – между местами лишения свободы и их преступными кураторами извне.
– Что произошло в криминальном мире неконтролируемых Украиной районов с начала войны? Есть информация, что лидеры тамошних ОПГ и воры перебрались из Донецкой и Луганской областей в другие регионы Украины. Так ли это?
– После того как в неконтролируемых районах Украины началась анархия, местные воры в законе и некоронованные лидеры ОПГ начали оттуда выезжать. Парадокс, но воры в законе и лидеры ОПГ не могут "работать" там, где царит анархия, вне работающих государственных законов. В 2014 году в Донецке и Луганске могли запросто бросить на подвал или даже застрелить вора, невзирая на какой-либо авторитет в криминальном мире или связи. После того как украинские лидеры ОПГ выехали из этих районов, туда начали заходить российские воры в законе. Но они предпочитают там "решать вопросы" дистанционно или через своих представителей. Прежде всего, это воры из Ростова и Краснодарской области. Их основные интересы – транзитная контрабанда через Донецк и Луганск угля, сигарет, медикаментов.
– Сколько в Украине основных кланов воров в законе?
– Есть два основных клана. "Днепровский", его лидер вор Умка. Второй клан – Недели, он контролирует Западную и Центральную Украину. Эти два клана откровенно враждуют между собой. Особенно сильно этот конфликт обозначился после избиения Недели в октябре 2019 года. Остальные кланы менее мощные. "Южный" клан, который контролирует вор Антик – Антимос, это Одесса и часть области. Основной бизнес – контрабанда, контроль над таможней, решение споров между местными предпринимателями. Запорожский, который контролирует вор по кличке Принц. Под контролем Принца не только Запорожье, но и Кривой Рог, а также территория вплоть до Бердянска. Основной бизнес – отвалы местных заводов, откуда добывают ценные металлы, крышевание местных бизнесменов. Помимо этих есть несколько региональных кланов. Есть также ряд воров, которые не принадлежат к основным кланам. Например, вор Лёра Сумской. Его "специализация" – контроль мест лишения свободы. Вор Полтава, вор Шарик. Все воры, которые не относятся к основным кланам, также играют роль "третейских судей", но криминальным "бизнесом" тоже занимаются. Дело в том, что воры не уходят на пенсию. Если человек – вор в законе, он им будет до самой смерти.
– Есть ли в Украине некоронованные лидеры оргпреступности, соизмеримые по влиятельности и связям с наиболее крупными украинскими ворами в законе?
– Есть, но для воров эти лидеры все равно занимают более низкий статус. Но так или иначе подконтрольны воровским сообществам и выполняют определенную роль. Несколько другие отношения у воров с олигархами. Это партнеры по бизнесу. Воры решают многие вопросы для них. Но для любого вора в законе человек, не обладающий этим статусом, – всего лишь "фраер". И слово вора всегда будет выше, чем слово "фраера". Каким бы авторитетом, связями и финансами этот "фраер" не обладал.
– Вы неоднократно писали на личной странице в Facebook об украинских ворах в законе и особенно подробно о воре в законе по кличке Неделя. Это личная неприязнь или что-то другое?
– Неделя из тех воров, которых я просто не уважаю. Ни как преступника, ни как человека. Потому что он "апельсин", который приобрел свой статус лишь потому, что был приближенным у вора в законе Мамеда. У него нет принципов.
– Идет ли следствие по делу Шеремета в правильном направлении? Действительно ли Кузьменко и Антоненко являются теми лицами, кто взорвал Шеремета?
– Мне не этично комментировать ход расследования и давать какую-либо оценку коллегам.
– Сейчас идут задержания и аресты людей, которых подозревают в организации убийства Кати Гандзюк. По вашим данным, это именно те люди, которые совершали преступление?
– Это дело я вел лично. Когда вышли на след исполнителей, я приехал на базу пятого батальона УДА, к комбату Черному. Вышли бойцы этого батальона и признались в преступлении. Но сразу заявили, что не хотели убивать: мол, им было поручено попугать Катю Гандзюк. Это не оправдывает того, что произошло дальше. Но эти люди не знали, кто заказал Гандзюк, это были исполнители. Потом уже в Херсоне мы задержали Сергея Торбина. То есть исполнителей задержали достаточно быстро. Что происходит сейчас, не могу комментировать, это дело следствия.
– Почему полиция согласилась передать дело Стерненко в СБУ? Были ли основания у полиции объявить ему подозрение в убийстве?
– Полиция была уже на финишной прямой. У нас были все основания, чтобы предъявить Стерненко подозрение в убийстве и задержать его. Но генпрокурор Луценко в последний момент принял решение передать дело в СБУ.
– А почему осенью прошлого года повторилась та же история, но только уже с генпрокурором Рябошапкой, который затормозил предъявление Стерненко подозрения и вновь передал дело в СБУ?
– Без комментариев. На тот момент уже также узнавал подробности по этому делу из прессы.
– В начале войны вас назначили начальником милиции Донецкой области. Правда ли, что в зоне АТО тогда многие районы фактически подчинялись не местной власти, а командирам добровольческих батальонов?
– Была война... Был период, когда некоторые почувствовали свою безнаказанность, были и банды, была и трусость милиционеров.
– Как вы оцениваете реформы в МВД и полиции?
– Когда мне говорят, что реформы в полиции провалились, я отвечаю так. Полиция ездит на хороших машинах, вертолеты и катера новые закупают. В каком другом ведомстве так улучшено снабжение? Достаточно посмотреть, на чем передвигаются военные. Конечно, множество проблем осталось, и они очень серьезные. Но полиция не может реформироваться отдельно от других правоохранительных ведомств. От судов, прокуратуры. Без изменений в законах, процессуальных нормах. Например, наши следователи заранее занимают очередь в суды, чуть ли не с ночи. К тому же говорить о том, что реформа в полиции не получилась, нельзя, лишь на основании того, что кто-то из полицейских совершил преступление или не сделал того, что должен был сделать. В любом ведомстве есть балласт, от которого нужно избавляться. Реформы в полиции начались в сложное для Украины время: идет война, в стране резко увеличился уровень преступности. Нужно также понимать, что реформы – это изменение не только структуры ведомства, но и мышления. Для того чтобы реформа состоялась, нужны люди, которые будут думать по-новому, а не по старым шаблонам.
